+
Перед вами — один из главных политэкономических бестселлеров последнего времени, получивший высочайшую оценку ведущих экономистов мира и удостоенный ряда престижных международных премий. Авторы книги делают убедительную попытку ответить на один из важнейших вопросов политической экономики: почему мировое богатство распределено по странам и регионам мира столь неравномерно? Ответ на этот вопрос дается с привлечением чрезвычайно обширного исторического материала, что превращает книгу в настоящую энциклопедию передовой политэкономической мысли.
РЕЗУЛЬТАТ ПРОВЕРКИ ПОДПИСИ
Данные электронной подписи
Ссылка на политику подписи
Закрыть

Дарон Аджемоглу Джеймс А. Робинсон

 

 

 

Почему одни

страны богатые, а

другие бедные?

Происхождение

власти,

процветания и

нищеты

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Перевод с английского

- 2 -

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Перед вами — один из главных политэкономических

бестселлеров последнего времени, получивший высочайшую

оценку ведущих экономистов мира и удостоенный ряда

престижных международных премий.

Авторы книги делают убедительную попытку ответить на

один из важнейших вопросов политической экономики: почему

мировое богатство распределено по странам и регионам мира

столь неравномерно? Ответ на этот вопрос дается с

привлечением чрезвычайно обширного исторического

материала, что превращает книгу в настоящую энциклопедию

передовой политэкономической мысли.

 

ISBN 978-0-307-71922-5 (англ.) 2015

УДК 004.738.5

- 3 -

Предисловие

 

Эта книга посвящена огромному разрыву в доходах и уровне

жизни, который разделяет самые богатые страны — такие

как США, Великобритания и Германия, и самые бедные

— страны тропической Африки, Центральной Америки и

Южной Азии.

За написанием этого предисловия нас застала «арабская

весна», которая началась с так называемой «жасминовой

революции» в Тунисе и затронула многие страны Северной

Африки и Ближнего Востока. «Жасминовую революцию»

спровоцировало самосожжение уличного торговца

Мохаммеда Буазизи 17 декабря 2010 года, вызвавшее

возмущение и народные волнения по всей стране. Уже 14

января президент Зин эль-Абидин Бен Али, правивший

Тунисом с 1987 года, был вынужден уйти в отставку, что,

однако, не успокоило протестующих, а, наоборот, усилило

их недовольство правящей элитой Туниса. Более того,

революционные настроения распространились на соседние

страны. Хосни Мубарак, железной рукой правивший

Египтом в течение почти тридцати лет, был смещен со

своего поста 11 февраля 2011 года. Судьбы политических

режимов Бахрейна, Ливии, Сирии и Йемена были еще

неизвестны, когда мы заканчивали это предисловие.

Причины народного недовольства в этих странах

коренятся в бедности большинства населения. Средний

египтянин зарабатывает примерно 12% от того, что

получает средний американец, а его ожидаемая

продолжительность жизни на десять лет меньше.

Двадцать процентов населения Египта живут и вовсе за

гранью нищеты.

Но хотя разница между США и Египтом весьма

существенна, она все же меньше той пропасти, которая

разделяет США и беднейшие страны мира, такие как

Северная Корея, Сьерра-Леоне или Зимбабве, где в

абсолютной, страшной нищете живет больше половины

населения.

Почему Египет настолько беднее США? Что мешает

ему стать богаче? Можно ли искоренить бедность в

- 4 -

Египте или она неизбежна? Чтобы найти ответы на эти

вопросы, стоит послушать, как сами египтяне объясняют

свои проблемы и причины восстания против Мубарака. 24

летняя Ноха Хамед, сотрудница каирского рекламного

агентства, ясно выразила свое мнение во время

демонстрации на площади Тахрир: «Мы страдаем от

коррупции, репрессий и плохого образования. Мы

выживаем несмотря на эту коррупционную систему и

хотим ее изменить». Другой участник демонстрации,

двадцатилетний студент-фармацевт Мосааб эль-Шами,

согласен с этим мнением: «Я надеюсь, что к концу этого

года у нас будет всенародно избранное правительство,

права и свободы человека будут защищены, а коррупции,

которая разъедает эту страну, будет положен конец».

Протестующие на площади Тахрир были единодушны в

том, что правительство погрязло в коррупции, неспособно

предоставить базовые услуги населению и добиться

равенства возможностей для всех граждан.

Вышедших на площадь особенно возмущало отсутствие

политических прав и репрессии. Бывший генеральный

директор Международного агентства по атомной энергии

(МАГАТЭ) египтянин Мохаммед эль-Барадеи 13 января

2011 года написал в своем «Твиттере»: «Тунис: репрессии

+ социальная несправедливость + отсутствие каналов для

мирного изменения системы = бомба замедленного

действия». Жители Египта, так же как и Туниса, были

уверены, что их экономические трудности объясняются

прежде всего отсутствием у них политических прав. Когда

демонстранты начали выдвигать более конкретные

требования, то первые двенадцать пунктов — их

сформулировал программист и блогер Ваэль Халиль, один

из лидеров протестующих, — оказались исключительно

политическими. Такие вопросы, как повышение

минимальной зарплаты, предполагалось разрешить позже.

По мнению самих египтян, проблемы, которые мешают

им развиваться, — это в первую очередь неэффективное и

коррумпированное правительство и неэффективные

социальные структуры, которые не позволяют гражданам

применить свои таланты, мастерство и образование (даже

- 5 -

то, которое им удается получить). Экономические

трудности являются прямым следствием монополизации

власти узкой элитой и того, как она этой властью

распоряжается. Поэтому, делают вывод египетские

демонстранты, начинать надо с изменения именно

политической системы.

Однако этот вывод полностью расходится с

общепринятой теорией, объясняющей трудности Египта.

Когда ученые и комментаторы рассуждают о том, почему

Египет и подобные ему страны так бедны, они называют

совершенно другие причины. Одни утверждают, что

бедность Египта объясняется географическими факторами:

бóльшую часть страны занимает пустыня, почва бедна,

осадков для орошения земель не хватает, и в целом климат

не способствует развитию эффективного сельского хозяйства.

Другие указывают на культурные традиции египтян, которые

рассматриваются ими как неблагоприятные для

экономического развития и накопления богатства. У

египтян, по мнению этих критиков, отсутствует трудовая

этика, которая позволила другим народам прийти к

процветанию. Более того, египтяне в большинстве своем

исповедуют ислам, а эта религия также несовместима с

экономическим успехом. Наконец, третьи (таких

большинство среди экономистов и специалистов по

экономическим реформам) уверяют, что правители Египта

просто не знают, что именно принесет их стране

процветание, и расхлебывают последствия собственной

ошибочной политики в прошлом. Вот если бы эти правители

получили правильные советы — от правильных советников, —

страна встала бы на путь процветания, уверены эти

аналитики. Все эти ученые и эксперты совершенно не

считают ключом к пониманию экономических проблем,

стоящих перед Египтом, тот факт, что страна управляется

узкой прослойкой элиты, которая обогащается за счет

всего остального населения.

В этой книге мы покажем, что именно обычные

египтяне, вышедшие на площадь Тахрир, а вовсе не

экономисты и эксперты, оказались правы. На самом деле

Египет беден именно потому, что им управляла узкая

- 6 -

прослойка элиты, которая организовала экономику таким

образом, чтобы обогащаться в ущерб всему остальному

населению. Политическая власть в стране была

сконцентрирована в одних руках и использовалась для

того, чтобы обогащать властную элиту, например самого

президента Мубарака, чье состояние оценивалось в 70

миллиардов долларов. Проигравшими в этой системе

оказались простые жители Египта. И именно они,

египтяне, а не посторонние, пусть и хорошо образованные

наблюдатели, поняли, в чем дело.

В нашей книге мы также продемонстрируем, что

подобное объяснение причин бедности страны —

объяснение, которое дают сами граждане, — универсально

и его можно приложить к любой бедной стране. Неважно,

идет ли речь о Северной Корее, Сьерра-Леоне или

Зимбабве, — мы покажем, что все бедные страны бедны

по тем же причинам, что и Египет. А такие страны, как

США и Великобритания, стали богатыми потому, что их

граждане свергли элиту, которая контролировала власть, и

создали общество, в котором политическая власть

распределена значительно более равномерно,

правительство подотчетно гражданам и реагирует на их

требования, а экономические стимулы и возможность

разбогатеть есть у широких слоев населения. Мы

попытаемся объяснить, почему для того, чтобы найти

истоки огромного неравенства в современном мире, нужно

углубиться в прошлое и проследить динамику исторических

процессов. В частности, мы увидим, что сегодня

Великобритания богаче Египта потому, что в 1688 году в

ней (если быть точным, то в Англии) произошла

революция, которая изменила политический строй, а затем

и экономику страны. Ее граждане завоевали политические

права и использовали их, чтобы расширить собственные

экономические возможности.

Результатом стали две принципиально разные траектории

политического и экономического развития у Великобритании и

у Египта. Великобританию ее траектория скоро привела, в

частности, к промышленной революции.

Но в Египте промышленная революция не произошла

- 7 -

и технологии, которые она принесла человечеству, не

распространились — потому что Египет в то время

находился под властью Османской империи, которая

управляла им примерно так же, как спустя столетия

будет управлять Хосни Мубарак. Правление турок в Египте

закончилось после египетского похода Наполеона (1798),

но вскоре страна попала в орбиту влияния Британской

колониальной империи, которая была не больше

Османской заинтересована в процветании Египта. И хотя

египтяне смогли в конце концов избавиться от британского

владычества, как в свое время избавились от османского,

а в 1952 году свергли своего короля, это все же не было

похоже на «Славную революцию» в Англии: вместо того

чтобы принципиально изменить политический режим в

Египте, этот переворот лишь привел к власти другую

группу элиты, столь же узкую и не более заинтересованную в

экономическом развитии страны, чем были в этом

заинтересованы турки и англичане.

В результате социальная структура общества и

экономическая система остались прежними, и это обрекло

Египет на бедность, которая не преодолена до сих пор.

В этой книге мы увидим, как по траектории

развития, подобной египетской, раз за разом начинают

двигаться самые разные страны и почему лишь в

некоторых случаях эта траектория сменяется на другую,

восходящую — как это произошло в 1688 году в

Англии и в 1789 году во Франции. Это поможет нам

понять, изменилась ли ситуация в Египте сейчас и сможет ли

революция, свергнувшая Мубарака, привести к созданию

таких политических и экономических институтов, которые

обеспечат Египту процветание. Революции, которые

происходили в Египте в прошлом, не изменили

ситуацию в стране, потому что те, кто в результате

приходил к власти, просто занимали место свергнутой элиты

и воссоздавали систему самообогащения за счет всех

остальных жителей.

Обычным гражданам и в самом деле непросто

сосредоточить реальную власть в своих руках и

изменить экономическую систему в стране. Однако это

- 8 -

возможно, и мы увидим, как это получалось, причем не

только в Англии, Франции или США, но и в Японии, Ботсване

и Бразилии. Изменение политического режима — вот где

ключ к выходу из бедности и, в конечном счете, ключ к

процветанию.

В Египте есть признаки именно такой политической

трансформации.

Вот что говорит Реда Метвали, еще один протестующий

на площади Тахрир: «Сейчас здесь собрались вместе

мусульмане и христиане, молодые и старые, и все они идут

к одной общей цели». Как мы увидим в дальнейшем, именно

подобное широкое общественное движение становилось

мотором успешных политических трансформаций. Если мы

поймем, где и почему удавались эти трансформации, мы

сможем лучше оценить потенциал сегодняшних

революционных событий — вернется ли после них все на

круги своя, как не раз бывало в прошлом, или система

принципиально изменится и принесет успех и процветание

миллионам людей.

 

Глава 1. Так близко и так по-разному

 

Экономика Рио-Гранде

 

Город Ногалес разделен пополам стеной. К северу от стены

расположен «американский» Ногалес: округ Санта-Круз, штат

Аризона, США. Средний доход на семью в этом городе — 30

000 долларов в год. Большинство подростков здесь ходят в

школу, а большинство взрослых школу закончили. Несмотря

на все критические замечания, которые можно высказать в

адрес американской системы здравоохранения, население

города обладает относительно неплохим здоровьем и (по

мировым меркам) высокой ожидаемой продолжительностью

жизни. Многим из жителей Ногалеса больше 65 лет, они имеют

доступ к Medicare1, и это лишь одна из многих

 

------------------------------------

1 Одна из федеральных программ медицинского страхования

для граждан старше 65 лет. Существует с 1965 года. Здесь и

далее — примечания редактора, если не оговорено иное.

- 9 -

государственных услуг, которые граждане воспринимают как

сами собой разумеющиеся. А ведь есть еще электричество,

телефонная связь, канализация, здравоохранение, сеть дорог,

которые связывают город с другими городами поблизости и со

страной в целом, и — далеко не в последнюю очередь —

закон и порядок. Жители Ногалеса могут заниматься своими

делами без страха за свою жизнь и здоровье.

Им не приходится все время опасаться ограбления,

экспроприации или чего-то еще, что может угрожать их

инвестициям в собственное дело или в недвижимость. Не

менее важно, что жители Ногалеса, штат Аризона,

воспринимают правительство — пусть оно недостаточно

эффективно и в нем бывают случаи коррупции — как своего

наемного менеджера. Они могут проголосовать и сменить

своего мэра, конгрессмена и сенатора; они голосуют на

президентских выборах, которые определяют, кто возглавит

страну. Привычка к демократии — их вторая натура.

Жизнь всего в нескольких футах отсюда, к югу от стены,

разительно отличается от описанной картины. Хотя жители

города Ногалес, штат Сонора, живут в относительно

благополучной части Мексики, доход средней семьи в нем

равен примерно трети дохода средней семьи в американской

части Ногалеса. Большинство взрослых жителей

«мексиканского» Ногалеса не окончили школу, а большинство

подростков в нее не ходят. Матерей тревожит высокий уровень

младенческой смертности. Учитывая плохое состояние

государственной системы здравоохранения, не приходится

удивляться тому, что жители мексиканского Ногалеса живут не

так долго, как их северные соседи. К тому же у них нет

доступа и ко многим другим услугам. Дороги к югу от стены

находятся в плохом состоянии. Не лучше обстоит дело с

поддержанием закона и порядка. Уровень преступности высок,

и открыть свой бизнес — дело небезопасное. Вы не только

рискуете быть ограбленным, но даже получение всех

необходимых разрешений и подкуп всех нужных чиновников,

без чего невозможно начать дело, — задача не из легких. А

жители Ногалеса, штат Сонора, имеют дело с

коррумпированными и некомпетентными чиновниками каждый

день.

- 10 -

В отличие от опыта их северных соседей, демократия —

сравнительно новый опыт для жителей мексиканского

Ногалеса. Вплоть до реформ 2000 года город, так же как и вся

остальная Мексика, был под контролем коррупционеров из

Институционально-революционной партии (Partido

Revolucionario Institucional, PRI).

Как могут быть две части одного города такими

разными? Это не спишешь на разницу в географическом

положении, климате или типах заболеваний, характерных для

той или иной территории, ведь микробы могут

беспрепятственно пересекать границу между США и

Мексикой.

Разумеется, состояние здоровья жителей в двух частях города

заметно различается, но это никак не связано с естественным

эпидемиологическим фоном; дело просто в том, что люди к

югу от стены живут в худших санитарных условиях и не имеют

доступа к качественной медицинской помощи.

Но, возможно, причина в самих людях? Может быть, жители

Ногалеса, штат Аризона, — внуки европейских мигрантов, а их

южные соседи — потомки ацтеков? Отнюдь. Происхождение

людей по обе стороны стены очень схоже. После того как

Мексика обрела независимость от Испании в 1821 году,

местность, где сегодня стоят два Ногалеса, была частью

штата Старая Калифорния (Vieja California) и осталась ею

даже после американо-мексиканской войны 1846–1848 годов.

Только после покупки Гадсдена2 в 1853 году граница США

была отодвинута в этот район. Лейтенант Натаниэль Мичлер,

армейский топограф, описывая территорию вдоль новой

государственной границы, отметил «небольшую долину Лос

Ногалес». Здесь, с двух сторон от границы, и выросли два

города.

 

 

------------------------------------------

2 Gadsden Purchase — сделка, в ходе которой США за 10

миллионов долларов купили у Мексики земли площадью 120

000 км2, в настоящее время составляющие часть территории

штатов Аризона и Нью-Мексико. Со стороны США сделку

проводил Джеймс Гадсден.

- 11 -

Жители Ногалеса, штат Аризона, и Ногалеса, штат Сонора,

имели одних и тех же предков, ели одну и ту же еду, слушали

одну и ту же музыку и, рискнем утверждать, принадлежали к

одной и той же культуре.

 

Разумеется, существует простое и очевидное

объяснение различий между двумя половинами Ногалеса, и

оно, вероятно, давно уже пришло вам в голову: это,

собственно, сама граница между двумя этими половинами.

Ногалес, штат Аризона, находится в США. В распоряжении его

жителей — американские экономические институты, которые

позволяют им свободно выбирать профессию, получать

образование и необходимые навыки, а их работодателей

стимулируют инвестировать в самые передовые технологии, в

результате чего они смогут повысить свои прибыли. Жители

«американского» Ногалеса имеют доступ и к политическим

институтам, которые открывают возможность участия в

демократических процедурах — избрании своих

представителей и их замене в случае неудовлетворительной

работы. В результате политики обеспечивают базовые услуги

— от системы здравоохранения и дорог до закона и порядка,

— спрос на которые предъявляют граждане.

Жителям Ногалеса, штат Сонора, повезло меньше. Они

живут в другом мире, который сформирован работой других

институтов, создающих совсем иные стимулы и для жителей

«мексиканского» Ногалеса, и для тех предпринимателей и

компаний, которые хотели бы здесь инвестировать. Различные

стимулы, которые порождены различными институтами двух

Ногалесов и двух стран, в которых расположены эти города, и

есть главная причина принципиальных отличий в уровне

благосостояния с одной и с другой стороны границы.

Почему американские институты настолько более

благоприятны для экономического процветания, чем

институты Мексики (да и других стран Латинской Америки)?

Ответ на этот вопрос уходит корнями в те различия между

государствами и обществами, которые сформировались еще в

колониальный период. Институциональная дивергенция

началась еще в те далекие времена, но ее последствия

ощущаются по сей день. Для того чтобы понять суть этой

- 12 -

дивергенции, мы должны начать с момента, когда были

основаны первые колонии в Северной и Южной Америке.

 

Основание Буэнос-Айреса

 

В начале 1516 года корабли испанского мореплавателя Хуана

Диаса де Солиса вошли в обширное русло большой реки на

восточном побережье Южной Америки. Продвигаясь вверх по

реке вглубь континента, Солис объявил эти земли

собственностью Испании, а реку назвал Río de la Plata,

Серебряная река, потому что у местных жителей

обнаружилось большое количество серебра. Аборигены,

жившие по обеим сторонам устья, — народность чарруа на

территории нынешнего Уругвая и племя керанди, населявшее

равнины, которые позже назовут пампой (часть современной

Аргентины), — встречали гостей враждебно. Местные жители

были охотниками и собирателями, они жили маленькими

группами, не зная никакой централизованной политической

власти. Одна из таких групп чарруа забила Солиса насмерть

дубинами, когда путешественник пытался исследовать новые

уголки территории, которую он хотел подчинить испанской

короне.

В 1534 году Испания, продолжавшая с оптимизмом

смотреть на будущее своих колоний, отправила в эти места

первую группу поселенцев под предводительством Педро де

Мендосы. В том же году Мендоса основал поселение, из

которого впоследствии вырастет город Буэнос-Айрес.

Поселение отличалось гостеприимным, умеренным климатом

(испанское название Buenos Aires буквально означает

«хороший воздух») и должно было стать идеальным местом

для европейцев.

Однако первая попытка испанцев закрепиться в новом

поселении оказалась неудачной: ведь они пришли вовсе не за

хорошим воздухом, а для того, чтобы извлекать местные

ресурсы и заставить местных жителей работать на себя. Но

чарруа и керанди не отличались услужливостью. Они

отказывались снабжать испанцев припасами, а когда их

захватывали в плен, отказывались работать. Они постоянно

нападали на новое поселение, осыпая его стрелами из своих

- 13 -

луков. Испанцы начали страдать от голода, поскольку не

рассчитывали, что добывать себе пищу им придется

самостоятельно.

Оказалось, что Буэнос-Айрес совсем не город мечты.

Местных жителей было трудно заставить работать. В

окрестностях не оказалось месторождений серебра или

золота, пригодных для разработки, а серебро, которое видел у

туземцев де Солис, проделало, как выяснилось, длинный путь

из царства инков, лежавшего в Андах, далеко на западе.

Пытаясь выжить, испанцы стали посылать экспедиции в

поисках нового места, более богатого ресурсами и

населенного более покладистыми жителями, которыми легче

будет управлять силой. В 1537 году одна из таких экспедиций

под руководством Хуана де Айоласа в поисках пути к царству

инков проникла вглубь бассейна реки Параны. По дороге

испанцы установили контакт с гуарани, оседлым народом,

аграрная экономика которого была основана на

культивировании маиса и маниока. Айолас быстро сообразил,

что это открывает совсем иные перспективы, нежели

бесплодные конфликты с чарруа и керанди. Короткая схватка

увенчалась победой испанцев, которые подавили

сопротивление гуарани и основали город НуэстраСеньора

Санта-Мария-де-ла-Асунсьон (Nuestra Señora Santa María de

la Asunción, «город Успения Госпожи нашей Девы Марии»).

Город Асунсьон и сегодня остается столицей Парагвая.

Конкистадоры переженились на гуаранских принцессах и

быстро утвердили себя как новую аристократию. Они

адаптировали под свои нужды уже существовавшую у гуарани

систему принудительного труда и традицию выплаты дани.

Эта была именно такая колония, какую они всегда хотели

основать, и всего за четыре года все испанские поселенцы

покинули Буэнос-Айрес и перебрались на новое место. А

БуэносАйрес, «Париж Южной Америки», город с широкими

бульварами в европейском стиле, чье богатство основано на

огромных аграрных ресурсах пампы, был снова заселен лишь

в 1580 году.

Уход из Буэнос-Айреса и покорение гуарани

демонстрирует логику европейской колонизации обеих

Америк. Ранние испанские и, как мы увидим дальше,

- 14 -

английские колонисты не имели ни малейшего желания

обрабатывать землю собственными руками; они хотели, чтобы

за них это делали другие, точно так же как золото, серебро и

другие сокровища они предпочитали добывать с помощью

грабежа.

 

Из Кахамарки...

 

Предприятиям Солиса, Мендосы и Айоласа предшествовали

более знаменитые экспедиции, в первой из которых

Христофор Колумб 12 октября 1492 года открыл один из

Багамских островов. Но всерьез испанская экспансия и

колонизация обеих Америк началась с вторжения Эрнана

Кортеса в Мексику в 1519 году, экспедиции Франсиско

Писарро в Чили полутора десятилетиями позже и путешествия

Педро де Мендосы по Ла-Плате еще два года спустя.

Столетием позже Испания уже покорила и колонизовала почти

всю центральную, западную и южную часть Южной Америки,

тогда как Португалия заполучила Бразилию на востоке

континента.

Испанская стратегия колонизации была очень

эффективной. Впервые доведенная до совершенства

Кортесом в Мексике, эта стратегия исходила из наблюдения,

что лучший способ подавить сопротивление местных жителей

— это взять в плен их вождя. Эта стратегия позволяла

захватить уже собранные богатства вождя и заставить его

подданных обеспечивать захватчиков едой и платить дань.

Следующим шагом было утверждение себя в качестве новой

элиты и установление контроля над уже существующими

методами сбора налогов и дани и, что особенно важно,

принуждения к труду.

Когда 8 ноября 1519 года Кортес и его люди прибыли в

великолепную столицу ацтеков Теночтитлан, их приветствовал

Монтесума, император ацтеков, который решил послушаться

своих советников и встретить испанцев с миром. То, что

произошло дальше, прекрасно описано в составленном после

1545 года отчете францисканского монаха Бернардино де

Саагуна, знаменитый труд которого известен под названием

«Флорентийский кодекс»:

- 15 -

«[Наконец] они [испанцы] смогли захватить в плен

Монтесуму... и раздались выстрелы из всех ружей... Страх

охватил всех. Как будто сердце у всех ушло в пятки от ужаса.

Еще до захода солнца людей начали захватывать в плен, и

это буквально ошеломило местных жителей.

С рассветом было объявлено, что требуют доставить себе

[испанцы]: белых черепах, жареных индеек, яйца, чистую воду,

дрова и древесный уголь... Объявил об этом сам Монтесума.

Когда испанцы получили требуемое и удобно устроились в

городе, они стали выяснять, какие в нем есть богатства...

особенно рьяно они допытывались о золоте. И тогда

Монтесума повел испанцев за собой. Они шли, окружая его, и

каждый держал его.

И когда они достигли сокровищницы, называемой Теокалько,

они увидели принесенные туда все драгоценные камни,

опахала из перьев птицы кетцаль, щиты и золотые диски,

золотые ленты, пояса и повязки.

После этого золото было отделено от остальных сокровищ... и

переплавлено. Испанцы получили золото в слитках... И потом

они пошли дальше, ища все, что может приглянуться им, и

забирали это себе. После этого они пошли к личной

сокровищнице Монтесумы, называемой Тотокалько... и

забрали все, что ему принадлежало, — все его драгоценности,

все ожерелья с подвесками, ленты, украшенные перьями

кетцаля, золотые повязки, браслеты, обшитые золотом ленты

и бирюзовую диадему, символ императорской власти. Они

забрали все».

 

Военное покорение империи ацтеков было завершено в

1521 году. Кортес — теперь губернатор провинции Новая

Испания — с помощью института, который назывался

энкомьенда3, начал распределение самого ценного ресурса —

местного населения. Энкомьенда возникла в Испании в XIV

веке в ходе реконкисты (процесса отвоевания южной части

Пиренейского полуострова у мавров — мусульман, которые

захватили эту территорию еще в VIII столетии).

 

--------------------------------------

3 Encomienda (исп.) — букв. «попечение», «защита».

- 16 -

В Новом Свете энкомьенда приняла гораздо более тяжелую

форму — коренные жители полностью отдавались во власть

испанца-колониста, который назывался энкомендеро. Местные

жители обязаны были платить энкомендеро оброк и работать

на него, а энкомендеро взамен обязывался обратить своих

работников в христианство.

Яркое раннее свидетельство того, как работала

энкомьенда, дает нам Бартоломе де Лас Касас,

доминиканский священник и один из самых непримиримых

критиков испанской колониальной системы. Лас Касас прибыл

на испанский остров Гаити в 1502 году с экспедицией нового

губернатора колоний Николаса де Овандо. Священник быстро

понял действительные намерения своих начальников и

ужаснулся жестокой эксплуатации коренных жителей, которую

он наблюдал каждый день.

В 1513 году в качестве капеллана он принял участие в

испанском завоевании Кубы и даже был пожалован

энкомьендой за свою службу. Однако он отказался от

пожалования и начал долгую кампанию за реформу испанских

колониальных институтов. Кульминацией его усилий стала

книга «Кратчайшее сообщение о разрушении Индий» (1542) —

уничтожающая критика варварского испанского владычества.

Вот что он писал об энкомьенде в Никарагуа:

 

«Каждый из испанских поселенцев приезжал в

предназначенный для него город (официально город

«вверялся его попечению»), заставлял всех остальных

жителей работать на себя, отбирал их и так скудные запасы

еды и забирал в свое пользование всю пригодную для

обработки землю, которой до него пользовались местные

жители. Все местное население — включая знатных людей,

старейшин, женщин и детей — он считал своей

собственностью и заставлял работать день и ночь без всякого

отдыха и только на него».

Рассказывая о завоевании Новой Гранады (современная

Колумбия), Лас Касас описывает стратегию испанцев в

действии:

«Чтобы добиться своей заранее поставленной цели и

захватить все золото, какое только можно, испанцы

- 17 -

действовали как обычно: они распределяли между собой всю

землю (они называли это «вверить попечению друг друга»), а

также все поселения со всеми жителями, которые потом

использовались как рабы. Командир испанского отряда отнял

у местного короля огромный участок земли для себя и

заключил правителя в тюрьму на шесть или семь месяцев,

незаконно требуя с него все больше и больше золота и

изумрудов. Король, именовавшийся Богота, был так напуган,

что в попытках спастись из цепких лап своих мучителей он

согласился наполнить целый дом золотом и отдать его

конкистадорам.

Чтобы выполнить обещание, он послал своих людей за

золотом, и они шаг за шагом начали заполнять дом золотом и

другими драгоценностями. Однако весь дом им заполнить не

удалось, и испанцы в конце концов объявили, что лишат его

жизни за нарушение обещания. Командир испанцев

постановил, что он как представитель закона будет судить

короля за нарушение клятвы. Король был приговорен к

жестоким пыткам, избежать которых он мог, только исполнив

обещание до конца и наполнив золотом весь дом. Его пытали

на дыбе, поливали живот горящим свечным жиром, а его ноги

и шею приковали к шестам железными кольцами. Пока два

человека держали ему руки, другие мучители прожгли

насквозь его ступни. Время от времени командир испанцев

обращался к королю и говорил, что они будут медленно

пытать его до смерти, пока он не прикажет доставить больше

золота. В конце концов так и случилось — король не

выдержал пыток и умер».

Стратегия и инструменты завоевания, отточенные в

Мексике, впоследствии охотно использовались по всей

Испанской империи, однако нигде они не достигли большей

эффективности, чем в ходе завоевания Перу конкистадорами

Франсиско Писарро. Лас Касас начинает свой рассказ об этом

так:

«В 1531 году еще один законченный негодяй отправился со

своим отрядом в Королевство Перу. Он имел твердое

намерение во всем поступать так же, как и его

предшественники — покорители Нового Света».

Экспедиция Писарро началась на побережье около

- 18 -

перуанского города Тумбес и двигалась на юг. Поднимаясь в

горы, 15 ноября 1532 года конкистадоры достигли города

Кахамарка, под которым их поджидала армия императора

инков Атауальпы. На следующий день Атауальпа, только что

разгромивший своего брата Уаскара в битве за наследство их

покойного отца, Уайны Капака, в сопровождении свиты явился

в расположение испанцев. Атауальпа был разгневан

рассказами о бесчинствах испанцев, в частности об

осквернении ими храма солнечного бога Инти. Что случилось

дальше — хорошо известно. Испанцы устроили засаду, капкан

защелкнулся. Они перебили охрану и слуг Атауальпы,

возможно, до двух тысяч человек, и захватили короля в плен.

В обмен на свою свободу Атауальпе должен был пообещать,

что наполнит одну комнату дворца золотом и еще две такого

же размера — серебром. Король выполнил обещание, но

испанцы не сдержали слова, и Атауальпа был задушен в июле

1533 года. В ноябре того же года испанцы захватили столицу

инков — Куско и повторили тот же фокус с инкской

аристократией: захватывали одного вельможу за другим в

плен и вынуждали их отдать золото и серебро. Золото,

украшавшее великие культурные сокровища инков, такие как

Храм Солнца, было содрано и переплавлено в слитки.

После этого испанцы принялись за население Инкской

империи. Так же как и в Мексике, жители были разделены

между энкомьендами. Каждому конкистадору из отряда

Писарро досталось по одному такому владению. Энкомьенда

была главным институтом контроля и организации рабочей

силы в период ранней колонизации, но вскоре у этого

института появился сильный конкурент. В 1545 году местный

житель по имени Диего Гуальпа поднялся высоко в Анды на

территории современной Боливии в поисках индейского

святилища. Порывом ветра его бросило на землю, и прямо

перед его глазами в скале заблистали вкрапления серебра —

часть огромного месторождения, которое испанцы назвали El

Cerro Rico, Богатая гора. Вокруг месторождения вырос город

Потоси, население которого во времена расцвета, около 1650

года, составляло 160 000 человек, больше, чем в Лиссабоне

или Венеции того времени.

Чтобы добывать серебро, испанцам были необходимы

- 19 -

горняки — очень много горняков. В заморские владения был

назначен вице-король, глава колониальной администрации

Франсиско де Толедо, основной задачей которого было

решить проблему рабочей силы. Толедо, прибывший в Перу в

1569 году, потратил первые пять лет на поездки по стране и

изучение вверенной ему территории. Кроме того, он

организовал массовую перепись всего взрослого населения.

Чтобы получить необходимую рабочую силу, Толедо, во

первых, переместил почти все коренное население в новые

города-резервации (reducciones), которые должны были

помочь испанской короне эксплуатировать труд местных

жителей. Во-вторых, он возродил и адаптировал инкский

механизм управления рабочей силой, который назывался

мита, что на кечуа (языке инков) означает «поочередно». Инки

использовали этот механизм, чтобы принуждать крестьян к

работе на государственных плантациях, которые снабжали

продовольствием храмы, аристократию и армию. Взамен

крестьянам предоставлялась защита и помощь во время

голода. В руках Толедо мита, особенно «мита Потоси», стала

самой масштабной и тягостной схемой эксплуатации рабочей

силы за весь период испанского завоевания.

Толедо очертил огромный район, центр которого

совпадал с центром современного Перу и включал большую

часть современной Боливии, в общей сложности около

двухсот тысяч квадратных миль. Одна седьмая часть всего

мужского населения этой территории (только что согнанного в

reducciones) была обязана работать в шахтах Потоси. «Мита

Потоси» действовала в течение всего колониального периода

и была отменена только в 1825 году. На карте 1 показан

район, в котором действовала мита, наложенный на карту

Инкской империи на момент испанского завоевания. Карта

демонстрирует, насколько границы района совпадают с

центральной частью империи, включающей ее столицу Куско.

Поразительно, но и сегодня вы все еще можете увидеть

наследие миты в Перу. Взгляните на провинции Калка и

Акомайо.На первый взгляд кажется, что разницы между ними

быть не должно. Обе они находятся высоко в горах, обе

населены говорящими на кечуа потомками инков.

- 20 -

- 21 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 22 -

Скрыто страниц: 46

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 23 -

Скрыто страниц: 46

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 24 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 25 -

- 26 -

Влияние культуры

 

Другая популярная теория связывает процветание народов с

культурными факторами. Эта теория, так же как

географическая, имеет благородную родословную и может

проследить свое происхождение как минимум до великого

немецкого социолога Макса Вебера, который утверждал что

Реформация и протестантская этика, которая лежала в ее

основе, были ключевыми факторами быстрого развития

индустриального общества в Западной Европе. Сегодня

теории о культурном влиянии уже не опираются

исключительно на религию и указывают также на важность

других ценностей и этических установок.

Хотя политкорректность запрещает произносить подобное

вслух, но многие из нас до сих пор убеждены, что африканцы

бедны, потому что не знают трудовой этики, или потому что

они верят в колдовство, или, наконец, потому, что они

противятся принятию новых западных технологий. Столь же

многие верят, что Латинская Америка никогда не будет

богатой, потому что ее жители по природе своей транжиры и

голодранцы, заложники особой иберийской культуры —

«культуры маньяна»13. А когда-то многие из нас верили, что

традиции китайской культуры, в частности конфуцианские

ценности, неблагоприятны для экономического роста. Сейчас,

однако, о роли китайской трудовой этики в быстром

экономическом росте в Китае, Гонконге и Сингапуре не

говорит только ленивый.

Полезна ли теория о влиянии культуры для понимания

природы мирового неравенства? И да и нет. Полезна в том

смысле, что связанные с культурой социальные нормы имеют

большое значение, с трудом меняются и часто поддерживают

институциональные различия, которые, как мы утверждаем в

этой книге, могут объяснить мировое неравенство. Но по

большей части эта теория бесполезна, поскольку те аспекты

культуры, которые особенно часто привлекают к себе

внимание, — религия, этические принципы, «африканские»

 

-------------------------------------

 

13 Mañana (исп.) — «завтра».

- 27 -

или «латиноамериканские» ценности, — как раз не особенно

важны для понимания того, как возникло нынешнее

неравенство и почему оно столь устойчиво. Другие аспекты

культуры — такие как уровень доверия в обществе и

склонность членов этого общества к кооперации друг с другом

— важнее, но они в основном суть следствие работы

определенных институтов, а не самостоятельная причина

неравенства.

Обратимся снова к примеру Ногалеса. Как мы уже отмечали,

многие черты культуры практически идентичны по обе

стороны от стены, однако наблюдаются и заметные различия

в ценностях, социальных нормах и повседневных практиках.

Однако эти отличия являются следствием того, что эти два

города развиваются по расходящимся траекториям, а не

причиной этого расхождения. Например, мексиканцы, согласно

данным опросов, реже, чем американцы, доверяют

окружающим. Но в этом нет ничего удивительного, если

учесть, что правительство Мексики не может справиться с с

наркокартелями и поддержать функционирование

- 28 -

беспристрастной судебной системы. То же самое можно

сказать и о Южной и Северной Корее, что мы обсудим в

следующей главе. Южная Корея — одна из самых богатых

стран в мире, тогда как население Северной живет в

ужасающей бедности и вынуждено периодически бороться с

голодом. Хотя то, что мы называем культурой, выглядит на

Севере и на Юге совершенно по-разному, эти различия не

сыграли никакой роли в том, как по-разному сложилась судьба

двух частей одной страны. Север и юг Корейского полуострова

в течение долгого времени имели общую историю. До

Корейской войны и раздела страны по 38-й параллели для

полуострова был характерен чрезвычайно высокий уровень

культурной, языковой и этнической гомогенности. Так же как в

случае с Ногалесом, причина различий — сама граница. На

Севере отличный от Юга политический режим, иные

институты, создающие иные стимулы. Таким образом, и в

Ногалесе, и в Корее любые культурные различия между

севером и югом являются следствием различного уровня

жизни, а не его причиной.

А как же Африка и африканская культура? Исторически

Африка южнее Сахары была беднее других частей света, и ее

древние цивилизации не смогли изобрести колесо,

письменность (за исключением Эфиопии и Сомали) и плуг. Но

пусть эти технологии не использовались в Африке

повсеместно до наступления эпохи окончательной

колонизации европейскими державами (конец XIX — начало

XX века), узнали-то о них африканцы намного раньше.

Европейские мореплаватели стали осваивать Западное

побережье Африки в конце XV столетия. Корабли из Азии

добрались до Восточного побережья континента задолго до

того.

Чтобы понять, почему эти технологии не были взяты на

вооружение африканцами, давайте углубимся в историю

Королевства Конго, которое было расположено в устье

одноименной реки, давшей название двум современным

государствам — Республике Конго и Демократической

Республике Конго. На карте 6 показано, где располагалось

Королевство Конго и другое важное государство Центральной

Африки — Королевство Бакуба, о котором мы поговорим в

дальнейших главах.

- 29 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 30 -

Скрыто страниц: 62

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 31 -

Скрыто страниц: 62

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 32 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 33 -

 

- 34 -

Немецкий социолог Роберт Михельс назвал это явление

«железным законом олигархии» — особенно пагубным

вариантом порочного круга. Окончание эпохи колониализма

после Второй мировой войны стало точкой перелома для

многих бывших колоний. Однако в большинстве стран Африки

южнее Сахары и во многих странах Азии независимые

правительства подтверждали закон Михельса, воспроизводя

или даже усугубляя худшие черты колониальных

администраций: они сосредоточили власть в своих руках,

избавились от любых ограничений собственного произвола и

уничтожили даже те слабые стимулы для инвестиций, которые

имелись в стране. Лишь в нескольких бывших колониях,

например в Ботсване (см. стр. 135), точка перелома

направила страну на путь создания политических институтов,

которые способствуют экономическому росту. Точка перелома

может дать старт движению в сторону экстрактивных, а не

инклюзивных институтов. Инклюзивные институты, хотя они и

запускают свой собственный «круг благоразумия» (virtuous

circle) — механизм самовоспроизводства и самоусиления, все

же могут, столкнувшись с препятствиями в точке перелома,

изменить направление развития и постепенно становиться все

более экстрактивными. Это, однако, тоже не предопределено

исторически, а зависит от обстоятельств. Как мы увидим в

главе 6, средневековая Венецианская республика сделала

важные шаги в сторону инклюзивных политических и

экономических институтов. Однако если в Англии после

Славной революции 1688 года инклюзивные институты

постепенно становились все сильнее, то в Венеции они

постепенно выродились в экстрактивные институты,

контролируемые узким слоем элиты, которая смогла

монополизировать в своих руках как политическую власть, так

и экономические возможности.

 

Положение вещей: в поисках объяснения

 

Появление инклюзивных институтов и начало устойчивого

экономического роста в XVIII веке привели к развитию

рыночной экономики сначала в Англии, а затем и во многих

других уголках света, не в последнюю очередь потому, что

многие из этих уголков были колонизированы англичанами.

- 35 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 36 -

Скрыто страниц: 160

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 37 -

Скрыто страниц: 160

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 38 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 39 -

- 40 -

Формы правления в этих государствах были

абсолютистскими, схожими с теми, что бытовали в то же

время в Европе. Развитие политических институтов, а также

экономическое развитие, включая технологические новшества

в военном деле и международную торговлю, находилось под

влиянием сходных процессов. Государственные институты

становились все более централизованными, и монарх,

претендовавший на абсолютную власть, сосредоточивал в

своих руках все больше рычагов правления. Как и

абсолютистские правители Европы, монархи Юго-Восточной

Азии очень рассчитывали на доходы от международной

торговли, сами участвуя в ней и обеспечивая монополию

местным и иностранным элитам. В абсолютистской Европе

такая политика привела к определенному экономическому

росту, но для долговременного экономического благополучия

она была не самым лучшим выбором, так как предполагала

весьма высокие барьеры для входа на рынок и недостаточные

гарантии прав собственности для большинства игроков.

Однако процесс развития торговли продолжался в Юго

Восточной Азии даже в то самое время, когда португальцы

пытались установить свои правила игры в Индийском океане.

Присутствие европейцев стало значительно более заметным и

имело гораздо более важные последствия, когда португальцев

сменили голландцы.

Они быстро поняли, что монополия на доставку в Европу

ценных пряностей Молуккских островов может принести куда

больше выгоды, чем торговля в условиях конкуренции с

другими купцами в регионе — будь то местными или

европейскими.

В 1600 году они убедили правителя острова Амбон подписать

договор, который предоставлял голландцам монополию на

торговлю гвоздикой. После основания Голландской Ост

Индской компании (1602) голландцы продолжали попытки

прибрать к рукам всю торговлю пряностями и любой ценой

уничтожить конкурентов. Эти попытки шли на пользу

Голландии, но во вред странам Юго-Восточной Азии.

Голландская Ост-Индская компания была вторым в

истории Европы акционерным обществом, возникшим вслед за

Английской ОстИндской компанией.

- 41 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 42 -

Скрыто страниц: 4

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 43 -

Скрыто страниц: 4

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 44 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 45 -

- 46 -

Все эти войны не только несли с собой смерть и страдания, но

и заложили основу специфического развития Африки. До

начала Нового времени африканские общества отличались

меньшей централизацией, чем евразийские. Большинство этих

обществ представляли собой небольшие группы, во главе

которых стояли племенные вожди или в крайнем случае

царьки, контролировавшие землю и прочие ресурсы. Многие

общества, как мы видели на примере Сомали, вообще не

имели никакой политической иерархии. Работорговля

запустила два разнонаправленных политических процесса. Во

первых, многие африканские общества стали более

абсолютистскими, и эта реорганизация преследовала одну

цель: захватывать и продавать европейцам своих

соплеменников или представителей других групп. Во-вторых

— как следствие первого процесса, хотя и парадоксальным

образом в противовес нему, — войны и работорговля в

конечном счете разрушали любой порядок и любую

легитимную государственную власть, существовавшие в

Черной Африке.

Помимо масштабных военных действий, рабов захватывали и

в ходе мелких набегов. Даже закон превратился в один из

инструментов порабощения: неважно, какое преступление вы

совершили, наказанием за него в любом случае было

порабощение. Английский торговец Фрэнсис Мур наблюдал

последствия этого на побережье Сенегамбии в Западной

Африке в 1730-х годах:

 

«С тех пор как здесь в ходу работорговля, все наказания были

заменены на продажу в рабство; учитывая выгоду от

подобных приговоров, они очень сильно расширяют понятие

преступления, чтобы можно было получить больше прибыли

от продажи преступника. Не только убийство, кража или

прелюбодеяние караются продажей в рабство, но и совсем

ничтожные проступки влекут за собой такое же наказание».

 

Все институты, в том числе и религиозные, были развращены

соблазном захватить и продать раба. Примером может

послужить знаменитый оракул в Арочукву, на востоке Нигерии.

- 47 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 48 -

Скрыто страниц: 42

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 49 -

Скрыто страниц: 42

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 50 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 51 -

- 52 -

Гильдии, регулировавшие всю экономическую активность

в городах, также были традиционно более сильными в

германских землях, чем во Франции. В западногерманских

городах Кельн и Аахен гильдии препятствовали внедрению

прядильных и ткацких машин. Во многих городах — от Берна в

Швейцарии до Флоренции в Италии — власть была

сосредоточена в руках нескольких семейств.

Вожди Французской революции, а затем и Наполеон

экспортировали завоевания революции в подобные страны, и

это привело к уничтожению абсолютизма и феодальных

земельных отношений, к роспуску гильдий и установлению

принципа равенства всех перед законом — важнейшей

концепции права, которую мы будем обсуждать более

детально в следующей главе. Таким образом, Французская

революция подготовила не только Францию, но и бóльшую

часть остальной Европы к построению инклюзивных

институтов и к последующему экономическому росту.

Как мы уже видели, в 1792 году несколько европейских

государств, встревоженных тем, что происходило во Франции,

объединились вокруг Австрии, чтобы напасть на Францию,

заставить ее освободить Людовика XVI и сокрушить

Французскую революцию. Все ожидали, что наспех собранные

революционные армии будут быстро разгромлены на поле

битвы. Однако после ряда поражений в этой изначально

оборонительной войне армии Французской республики стали

одерживать победу за победой. Конечно, у французов были

серьезные организационные проблемы, требовавшие

решения, однако французская армия оказалась более

боеспособной, чем другие страны, благодаря важному

нововведению — всеобщей воинской повинности. Введенный

в августе 1793 года всеобщий воинский призыв позволил

французам выставить огромную армию и получить

преимущество, основанное на численном перевесе, еще до

того, как на сцену вышел Наполеон с его полководческими

талантами.

Первоначальные военные успехи навели руководство

Республики на мысль расширить границы Франции с тем,

чтобы создать своего рода буферную зону между

революционной Францией и враждебными монархиями —

Пруссией и Австрией.

- 53 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 54 -

Скрыто страниц: 72

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 55 -

Скрыто страниц: 72

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 56 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 57 -

- 58 -

- 59 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 60 -

Скрыто страниц: 166

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 61 -

Скрыто страниц: 166

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 62 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 63 -

York: Cambridge University Press.

— (1994b). “Population.” In Robert W. Davies, Mark Harrison, and

Stephen G. Wheatcroft, eds. The Economic Transformation of the

Soviet Union, 19131945. New York: Cambridge University Press.

Wiener, Jonathan M. (1978). Social Origins of the New South:

Alabama, 18601885. Baton Rouge: Louisiana State University

Press.

Williamson, John (1990). Latin American Adjustment: How Much

Has Happened? Washington, D.C.: Institute of International

Economics.

Wilson, Francis (1972). Labour in the South African Gold Mines,

1911– 1969. New York: Cambridge University Press.

Wilson, Woodrow (1913). The New Freedom: A Call for the

Emancipation of the Generous Energies of a People. New York:

Doubleday.

Woodward, C. Vann (1955). The Strange Career of Jim Crow. New

York: Oxford University Press.

Woodward, Ralph L. (1966). Class Privilege and Economic

Development: The Consulado de Comercio of Guatemala, 1793

1871. Chapel Hill: University of North Carolina Press.

Wright, Gavin (1978). The Political Economy of the Cotton South:

Households, Markets, and Wealth in the Nineteenth Century. New

York: Norton.

— (1986). Old South, New South: Revolutions in the Southern

Economy Since the Civil War. New York: Basic Books.

— (1999). “The Civil Rights Movement as Economic History.”

Journal of Economic History 59: 267–89.

Zahedieh, Nuala (2010). The Capital and the Colonies: London

and the Atlantic Economy, 1660–1700. New York: Cambridge

University Press.

Zewde, Bahru (2002). History of Modern Ethiopia, 1855–1991.

Athens: Ohio University Press.

Zohary, Daniel, and Maria Hopf (2001). Domestication of Plants in

the Old World: The Origin and Spread of Cultivated Plants in West

Asia, Europe, and the Nile Valley Third Edition, New York: Oxford

University Press.

 

- 64 -

 

- 65 -

Почем одни страны богатые

Аджемоглу Дарон и Робинсон Джеймс А.

117

Добавил: "Автограф"

Статистика

С помощью виджета для библиотеки, можно добавить любой объект из библиотеки на другой сайт. Для этого необходимо скопировать код и вставить на сайт, где будет отображаться виджет.

Этот код вставьте в то место, где будет отображаться сам виджет:


Настройки виджета для библиотеки:

Предварительный просмотр:


Опубликовано: 7 Oct 2016
Категория: Деловая литература, Зарубежная литература, Современная литература

Перед вами — один из главных политэкономических бестселлеров последнего времени, получивший высочайшую оценку ведущих экономистов мира и удостоенный ряда престижных международных премий. Авторы книги делают убедительную попытку ответить на один из важнейших вопросов политической экономики: почему мировое богатство распределено по странам и регионам мира столь неравномерно? Ответ на этот вопрос дается с привлечением чрезвычайно обширного исторического материала, что превращает книгу в настоящую энциклопедию передовой политэкономической мысли.

КОММЕНТАРИИ (0)

Оставить комментарий анонимно
В комментариях html тэги и ссылки не поддерживаются

Оставьте отзыв первым!