+
В своей новой книге один из самых проницательных инвесторов нашего времени Джим Роджерс делится наблюдениями и выводами о том, что происходит в мире и какие тенденции намечаются в будущем. Он объясняет, почему в XXI веке доминирующей экономической силой станет Азия и для чего он с женой и двумя дочерьми переехал в Сингапур. Автор пытается выяснить причины упадка Америки и Евросоюза и установить, что мы можем сделать, чтобы этому воспрепятствовать. Роджерс заявляет, что век Уолл-стрит, когда финансовый сектор обеспечивал до 25% роста США, подошел к концу. Экономика будущего будет определяться сырьевыми рынками.
РЕЗУЛЬТАТ ПРОВЕРКИ ПОДПИСИ
Данные электронной подписи
Ссылка на политику подписи
Закрыть

 

 

 

 

 

Эту книгу хорошо дополняют:

 

 

"Сделайте ваших детей успешными"

Джим Роджерс

"Из третьего мира — в первый"

Ли Куан Ю

"Прорывные экономики"

Ручир Шарма

"Развязка"

Джон Молдин и Джонатан Теппер

 

 

 

- 2 -

 

STREET SMARTS

 

 

 

ADVENTURES ON THE ROAD AND

IN THE MARKETS

 

 

Crown Business

 

 

 

БУДУЩЕЕ

ГЛАЗАМИ ОДНОГО ИЗ

САМЫХ ВЛИЯТЕЛЬНЫХ ИНВЕСТОРОВ

В МИРЕ

 

 

ПОЧЕМУ АЗИЯ СТАНЕТ ДОМИНИРОВАТЬ, У

РОССИИ ЕСТЬ ХОРОШИЕ ШАНСЫ, А

ЕВРОПА И АМЕРИКА ПРОДОЛЖАТ ПАДЕНИЕ

 

 

 

 

Перевод с английского Александра Коробейникова

- 3 -

Издательство «Манн, Иванов и Фербер» Москва, 2013

ББК 65.7 Р60

На русском языке публикуется впервые Издано с

разрешения Crown Business, импринт Crown Publishing

Group, подразделение Random House, Inc. и

литературного агентства Synopsis

 

Роджерс, Дж.

Р60Будущее глазами одного из самых влиятельных

инвесторов в мире. Почему Азия станет доминировать,

у России есть хорошие шансы, а Европа и Америка

продолжат падение/ Джим Роджерс; пер. с англ. А.

Коробейникова. — М. : Манн, Иванов и Фербер, 2013.

— 304 с.

 

 

 

ISBN 978-5-91657-846-1

 

В своей новой книге один из самых проницательных

инвесторов нашего времени Джим Роджерс делится

наблюдениями и выводами о том, что происходит в

мире и какие тенденции намечаются в будущем. Он

объясняет, почему в XXI веке доминирующей

экономической силой станет Азия и для чего он с

женой и двумя дочерьми переехал в Сингапур. Автор

пытается выяснить причины упадка Америки и Евросоюза

и установить, что мы можем сделать, чтобы этому

воспрепятствовать. Роджерс заявляет, что век Уолл

стрит, когда финансовый сектор обеспечивал до 25%

роста США, подошел к концу. Экономика будущего

будет определяться сырьевыми рынками.

 

- 4 -

Предисловие от партнера издания

Оглавление

Простак за границей
Сам по себе
Обгнать медвежий рынок
Мотоциклист-инвестор
Подъем рынка сырьевых товаров
Дом на Гудзоне
Крупнейшая в истории нация должников
«КАПИТАЛИЗМ БЕЗ БАНКРОТСТВА — ВСЕ...»
Нация иммигрантов
СВОБОДНЫХ СТРАНА?
Кризис бумажных денег
Никто пока не отменял законы спроса и ...
Солнце всходит на востоке
Созидательное разрушение
От автора
Путь на восток
Портрет инвестора в юности

- 5 -

Джим Роджерс менее известен в России, чем

его знаменитый партнер Джордж Сорос; и те

стратегии инвестирования, которые он предлагает

читателям, пока не особенно популярны в нашей

стране. Но они достойны самого пристального внимания

и заслуживают того, чтобы их взяли на вооружение

как профессионалы рынка, так и частные инвесторы.

В своей новой книге автор достаточно подробно

описывает свою жизнь и практику, а также то, как

менялись его взгляды на инвестиции. В любом случае

это очень познавательно, даже если вы его мнения не

разделяете.

Джим Роджерс пессимистично смотрит на текущее

положение дел в финансах и экономике развитых

стран и критически относится к американской

действительности.

Он прямо говорит, что век Уолл-стрит и

финансистов подходит к концу, а на сцену

инвестиционного театра выходят новые силы, способные

перевернуть наши представления и об инвестициях, и о

западном мире как основе стабильности и

процветания.

Андрей Романов, директор

ОАО «Московский Фондовый

Центр»

 

ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ ПАРТНЕРА ИЗДАНИЯ

К оглавлению

- 6 -

Юго-Восточная Азия, Китай, сельское хозяйство, добыча

ресурсов — вот куда, по мнению автора, переместятся

финансовое благополучие и экономический рост.

Все свои наблюдения и выводы маститый инвестор

аргументирует не только логикой, основанной на

собственном колоссальном опыте в инвестировании и

знаниях экономиста, но и наблюдениями, сделанными

во время многочисленных путешествий по всему миру.

Иными словами, рассуждения Роджерса не оторваны

от жизни — они родились не в кабинетной тиши и

начинаются с тех времен, когда, по словам автора, в

британских университетах сложно было найти

профессора экономики — не социалиста, а лондонский

Сити жил на задворках экономической и финансовой

жизни Великобритании. Как пишет Роджерс, «считалось,

что работа в Сити — для дурачков».

Очевидно, за сорок лет многое изменилось, но, по

мне- нию автора, вскоре все вернется к ситуации

1960-х годов.

«…Брокеры будут крутить баранку такси, а умнейшие

из них сядут за руль трактора, чтобы работать на

фермеров…» И кажется, все идет к тому, что мы

увидим реализацию этого прогноза. Но не только

футуристическими размышлениями интересна эта книга

— это очень увлекательная история о выходце из

американской глубинки, добившемся невероятного

успеха.

 

 

 

 

 

 

 

- 7 -

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Моей дочери Би.

 

Пусть у тебя будет больше приключений, чем у твоего

отца, и ты будешь в два раза умнее его.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

- 8 -

 

ОЗИМАНДИЯ

 

Я встретил путника; он шел из стран далеких

И мне сказал: вдали, где вечность сторожит

Пустыни тишину, среди песков глубоких

Обломок статуи распавшейся лежит.

Из полустертых черт сквозит надменный пламень —

Желанье заставлять весь мир себе служить;

Ваятель опытный вложил в бездушный камень

Те страсти, что могли столетья пережить.

И сохранил слова обломок изваянья:

«Я — Озимандия, я — мощный царь царей!

Взгляните на мои великие деянья,

Владыки всех времен, всех стран и всех морей!»

Кругом нет ничего…

Глубокое молчанье…

Пустыня мертвая…

И небеса над ней…

 

Перси Биши Шелли*

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

-----------------------------

* Пер. К. Бальмонта

К оглавлению

- 9 -

ПОРТРЕТ ИНВЕСТОРА В ЮНОСТИ

 

 

 

 

 

 

Мой родной город Демополис лежит в сердце

алабамских тростников, где сливаются реки Блэк

Уорриор и Томбигби.

Это крупнейший город округа Маренго. Он находится

посреди региона, образуемого Джорджией, Алабамой и

Миссисипи и известного как Черный пояс. Это

название он получил за слой жирного плодородного

чернозема; здесь еще двести лет назад возделывали

огромные плантации хлопка.

Некоторые из них хотя и пережили рабство, но все

капитулировали перед хлопковым долгоносиком. В

этой-то земле мы с приятелями в детстве копали

наживку, перед тем как уйти на весь день на рыбалку.

Американские сомики всеядны и клюют почти на все,

что могут унюхать, а унюхать они могут что угодно. Ну

а дождевых червей в жаркий летний день найти куда

легче, чем сверчков. Мне было, кажется, восемь, мы

копались во дворе нашего дома, когда мой

двоюродный брат Уэйд, на десять месяцев старше

меня, отпустил

замечание, которое, хотя в то время оно ничего для

меня не значило, я помню очень ясно: «Если мы

будем и дальше копать, — сказал он, — то дороем

до Китая». Я уже знал, что Земля круглая, но, пока

не стал тесно общаться с глобусом (а я до сих пор

это делаю с большим энтузиазмом), не мог сполна

оценить, что прямо напротив Алабамы, на другой стороне

К оглавлению

- 10 -

планеты, распростерлась огромная территория

Китайской Народной Республики, на которой мог бы

появиться и я, вымокший и весь в грязи, если бы у

меня достало терпения продолжать копать.

С тех пор прошли десятки лет, я проделал сложный

кружной путь, но как раз недалеко от Китая я теперь

и живу, и две мои голубоглазые дочери-блондинки

говорят на мандаринском диалекте китайского так же

хорошо, как и по-английски.

Как я стал постоянным жителем Сингапура — тоже

история копания, хотя и другого — менее

напряженного, но не менее энергичного. Это итог моих

постоянных попыток познать законы, по которым живет

мир, сформулировать собственные, изучить все

самому. Сейчас у меня за плечами уже два

кругосветных путешествия — первое на мотоцикле,

второе на автомобиле. Исследуя мир на уровне земной

поверхности, я нанес на карту своих приключений

более сотни стран в течение тех пяти лет. Я считал,

что понимание истории и ее закономерностей не

снисходит в кабинете, а происходит при моем

непосредственном участии. Это дало свои результаты —

и материальные, и в личной жизни, и неизбежно привело

меня сюда, далеко от алабамской глуши, в этот

китайский аванпост на южной оконечности Малаккского

полуострова. Если история что-то и подтверждает, то

разве что истинность древнегреческого изречения: «Нет

ничего постоянного, кроме самих перемен».

Восходящее к 6 веку до нашей эры, оно

приписывается философу Гераклиту, который в

афористической форме сообщил нам, что нельзя

дважды войти в одну и ту же реку. Успех в жизни

зависит от способности предчувствовать перемены, и я

переехал в Сингапур, когда осознал, что мир стоит на

- 11 -

пороге исторического сдвига — резкого

переформирования зон влияния, упадка главенства

США в мире и соответствующего возвышения Азии. Я

пишу это в условиях мирового финансового кризиса,

который является, как хотели бы заставить вас думать

многие политики, временным. Нам говорят, что все

изменится. С этим спорить не буду. Я просто хочу

сказать, что в течение нашей жизни вряд ли все

изменится навсегда.

Ужасное долговое бремя многих государств приведет к

резким изменениям в нашей жизни и работе. Многие

известные компании, традиции, политические партии,

правительства, культуры и даже нации придут в

упадок, потерпят крах или просто исчезнут с лица

земли, как это не раз случалось во времена

политических и экономических потрясений. Например,

история инвестиционного банка Bear Sterns

насчитывала десятилетия, пока он не лопнул в 2008

году. Финансовая компания Lehman Brothers, которая

пошла ко дну в том же году, работала полтора

столетия. Обвал этих почтенных глобальных корпораций

— лучший пример того, с какими изменяющимися

обстоятельствами приходится сталкиваться многим

американским организациям. Гарвард, Принстон и

Стэнфорд, хотя они, возможно, этого еще и не знают,

движутся к банкротству. Скоро с проблемами столкнутся

музеи, больницы и другие учреждения, которые мы

знаем и любим, и многие из них исчезнут в

потрясениях, финансовых или экономических. Кто-то

говорит, что напрасно я, словно современная

Кассандра, бью тревогу. Но я не вижу оснований для

опровержения своих слов в будущем, и вряд ли оно

преподнесет какие-то сюрпризы. Дуют ветры перемен,

и дуют они из Китая, и весьма предсказуемым

- 12 -

образом. То, что мы наблюдаем, — обычное дело:

история переворачивает страницу. И на всем протяжении

истории такие переходные времена открывали тем, кто к

ним чуток, новые возможности, так что меня

переполняет оптимизм. В начале XIX столетия умные

направлялись в Лондон, в начале XX-го — собирались в

Нью-Йорк. Если вы умны сейчас, в начале XXI века,

— поезжайте в Азию. Через сто лет цикл перемен может

привести вас куда угодно. Например, в конце первого

тысячелетия все умнейшие люди собирались в

Кордобе, в этом цветке исламской Испании, — в то

время интеллектуальном центре Европы и крупнейшем

городе мира.

Я переехал в Азию в 2007 году и, самое важное,

перевез сюда детей. Когда они вырастут, знание Азии

будет обязательным условием успеха, а знание

китайского окажется настолько же важным во всем

мире, как сейчас владение английским. Власть и

влияние в мире в 1920–1930-х годах перешли от

Великобритании к США. Потеря Британией лидирующих

позиций усугублялась финансовым кризисом и

политическими неурядицами, но оставалась

незамеченной многими на протяжении двадцати

тридцати лет. Сейчас власть и влияние переходят из

США в Азию, процесс ускоряется теми же причинами;

при этом перемен по-прежнему многие не осознают.

Переход лидерства к Азии происходит во времена

второго исторического сдвига. В глубинах финансового

кризиса мир стоит на грани отказа от самих финансов

— на грани циклического отхода от финансовых

структур как источника процветания. В истории

случались периоды, когда главными были финансисты,

а в иные времена все зависело от реальных

производителей товаров: фермеров, шахтеров,

- 13 -

поставщиков энергии, лесорубов.

В 1950–1970-е годы, до наступления эпохи бычьих

рынков, Уолл-стрит и лондонский Сити пребывали в

застое. Им светит это снова. Финансовые воротилы

нынче не на коне, а те, кто, как в Книге Иисуса

Навина*, «рубит дрова и черпает воду», сегодня

наследуют землю. Исследуя исторические силы,

которые приводят к таким изменениям, и

придерживаясь простой гипотезы, что ничто не

продолжается вечно, я пришел к пониманию тонкого

замечания одного из величайших мыслителей цивилизации

в другом полушарии. Это было путешествие длиною в

жизнь, в течение которого двором моего дома стал

весь мир.

Альберта Эйнштейна, который сказал: «Две вещи

действительно бесконечны: Вселенная и человеческая

глупость. Впрочем, насчет Вселенной я не уверен». Не

будем забывать, что Кассандра, троянская царевна,

досаждавшая окружающим призывами не впускать в

город деревянного коня, битком набитого греками, в

конечном счете все же оказалась права. Одна из

целей написания этой книги — пролить свет на то,

как мы пришли к такой жизни и как нам лучше всего

подготовиться к будущему. Для этого я хочу поделиться

с вами наблюдениями, сделанными на протяжении

всей моей жизни, — наблюдениями из области

финансов, инвестиций и поисков приключений;

уроками, которые я извлек по мере взросления на

пути, приведшем меня с земель Черного пояса в этот

южноазиатский город-государство

 

---------------------------

* Книга Иисуса Навина — шестая книга в Ветхом

Завете и первая книга пророков. Прим. ред.

- 14 -

МОИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА РЫНКАХ начались весной

1964 года.

Я был старшекурсником в Йеле и оказался на Уолл-стрит

примерно так же, как в Лиге плюща, то есть

случайно. В школе я был ревностным членом Key

Club*, самоуправляемой организации, составной части

Kiwanis International**, до 1976 года принимавшей только

мальчиков. Стать ее членом в Демополисе что-то да

значило, потому что местный спонсор принял решение

зачислять только пять новых членов в год. В тот год,

когда я был его президентом, клуб Демополиса

победил в номинации «Лучший в мире Key Club в

небольшом городе».

А Йельский университет вручал четырехлетние

стипендии членам этого клуба. Благодаря стипендии я

и узнал о Йеле.

Если бы не Key Club, я даже не пытался бы туда

поступать.

Зато я с полным основанием надеялся поступить в

единственный, кроме Йеля, колледж, в который подавал

документы, — в Южный университет в Севани, в

штате Теннесси, в колледж свободных искусств под

 

 

 

 

 

------------------------

* Key Club — организация по развитию лидерства в

школах США, основана в 1925 году. Прим. перев.

** Kiwanis International — международная некоммерческая

организация, цель которой — улучшение мира через

развитие партнерских и дружеских связей; основана в

1915 году. Прим. перев.

- 15 -

патронатом епископальной церкви.

Меня приняли в Севани сразу же после подачи

документов. И только в апреле или мае, когда отец

уже отправил туда требуемую сумму — 50 долларов, я

получил толстый конверт из Йеля с извещением, что

принят и что мне назначена

стипендия Key Club — две тысячи долларов в год. Я

был в шоке. Мне было семнадцать, и я мало что

знал о Йеле кроме того, что этот университет

расположен в Нью-Хейвене, в штате Коннектикут.

Впрочем, мои родители, люди опытные, хорошо

понимали значение моего поступления. У обоих было

высшее образование: они познакомились, когда учились

в университете Оклахомы, где входили в общество Phi

Beta Kappa*. Отец изучал нефтяное дело, а мама —

свободные искусства. Для них мое поступление в

Йель значило очень многое. Помню, отец говорил:

«Нас немного беспокоит, что ты отправляешься в этот

бастион северного либерализма», но на самом деле

оба были очень рады. Правда, радость отца несколько

умерил тот факт, что 50 долларов, которые он

отправил в Севани, получить назад не удастся, а 50

долларов в Демополисе в 1960 году были большими

деньгами. Собственно, это и сейчас немалая сумма,

но тогда они стоили примерно в семь раз больше, чем

сейчас. Я был самым старшим из пяти братьев и одним

из примерно пятидесяти учеников в своем классе и

быстро решил продемонстрировать всем

гипертрофированное чувство собственной важности,

 

 

-----------------------

* Привилегированное общество студентов и выпускников

колледжей, основанное в 1776 г. Прим. перев.

- 16 -

которое подкреплялось такой удачей. Я тут же стал,

как говорят в таких случаях, задаваться, но моему

самомнению была уготована недолгая жизнь.

Постепенно до меня стало доходить: «Ой-ой-ой, я еду

в Йель!» И тут я испугался, поняв, что вообще-то для

меня это слишком круто, и подумал: «Что теперь

делать?..» Тем летом, отправившись на собрание Key

Club в Бостоне, я сошел с поезда в Нью-Хейвене и

пошел в приемную комиссию Йеля. Хотелось узнать, за

что же меня приняли.

Я надеялся, что, получив ответ на этот вопрос, пойму,

чего мне ожидать — и чего ожидают от меня.

Председатель приемной комиссии открыл мою папку и

сказал: «Что вы хотите знать? Вы окончили курс

первым в своем классе, по многим предметам у вас

высший балл, средняя оценка — почти сто»*. Да, но

все это было в Демополисе! «О господи, — подумал

я, — они тут думают, что я умный, что я что-то

знаю…» Чувствуя себя совершенно не готовым к тому,

чтобы держаться на уровне со студентами из

престижных северо-восточных школ, я прибыл в Йель,

намереваясь учиться намного усерднее, чем другие.

Помнится, однажды предстояло сдавать какой-то тест, и

один мой сокурсник сказал, что собирается готовиться

к нему пять часов. Он пояснил: «Этот тест стоит пяти

часов подготовки». Этот аргумент показался мне очень

странным.

Мой собственный подход состоял в том, чтобы

готовиться до тех пор, пока я не пойму все, а потом

— еще немного, чтобы быть окончательно уверенным.

 

 

-------------------------

* По стобалльной шкале. Прим. перев.

- 17 -

Этот подход — нет такого понятия, как достаточно, —

я применял ко всему (как и мои братья, я

унаследовал его от родителей). Всегда нужно

продолжать учиться, или работать, или исследовать —

в зависимости от того, какая стоит задача. Сейчас

мне так хочется донести эту мысль до своих детей!

Вот бы позвонить отцу или матери и спросить их:

«Какую таблетку вы нам дали?»

Можно назвать это дисциплиной, прилежанием,

трудовой этикой — все это у нас с братьями

врожденное. Не знаю, откуда оно взялось — может

быть, какой-то ген…

Конечно, я не одинок в высокой оценке упорства — все

мы знаем умных и талантливых людей, которые не

добились успеха. Именно упорство решает многое.

Стоимость обучения, аренды комнаты и питания в

Йеле составляла тогда 2300 долларов. Стипендия

покрывала только 2000, надо было откуда-то брать

еще 300 долларов, и это не считая покупки книг и

других мелких расходов. Я устроился в столовую

помощником официанта на несколько часов в неделю и

в течение всего обучения в университете постоянно

брался за работу с частичной занятостью. Опыт работы,

полученный в юности, дает неоценимые преимущества.

Он не только учит ценить деньги, но и помогает

развивать себя как личность: учась управлять

собственными средствами, вы постепенно становитесь

независимым.

Я рано стал платить за себя сам, еще до того как

поступил в Йель. Когда мне было шесть, отец

рассказал мне, что «деньги на деревьях не растут», и

настоял, чтобы я сам заплатил за свою бейсбольную

перчатку. Я пошел в демополисский магазин Брасвелла

- 18 -

и выбрал перчатку за четыре доллара. Я принес ее домой

и каждую субботу возвращался заплатить Крузу

Брасвеллу, владельцу магазина, пятнадцать центов,

пока не выплатил всю сумму.

Прошло много лет, и декан Колумбийской школы

бизнеса, вспоминая о своих студенческих годах, сказал

мне, что верный признак счастья во взрослой жизни —

это оплачиваемая работа в студенчестве.

Так или иначе, в Йеле мне очень нравилось. Я

специализировался в истории и был рулевым гребной

восьмерки на младших курсах (потом я уже греблей не

занимался).

Я даже немного играл в театре и исполнил пару

главных ролей. Режиссером одного спектакля был Джон

Бэдэм, выпускник 1961 года. Только представьте себе,

каким хитом стала бы его «Лихорадка субботнего

вечера», если бы, подбирая актера на главную роль,

он вспомнил обо мне! Но, как бы я ни любил театр,

слишком далеко в актерстве я не заходил — по тем

же причинам, что и в гребле. Я посвятил себя учебе.

И вскоре это оправдалось. Хотя я был не так умен,

как все остальные, выпустился я с отличием.

Как и многие выпускники, я, конечно, понятия не

имел, что делать дальше. Меня приняли в Гарвардскую

школу бизнеса, а также на юридические факультеты

Гарварда и Йеля, но я с равным энтузиазмом

подумывал и о том, чтобы подать документы в

медицинский университет. На самом же деле мне

больше всего хотелось путешествовать. В детстве я

обожал «Посмертные записки Пиквикского клуба»

Диккенса, и джентльмены из Пиквикского клуба с их

авантюрными похождениями, должно быть, сыграли

свою роль в развитии моей страсти к путешествиям. Я

- 19 -

уже в двадцать один год был достаточно разумен,

чтобы понять, что сам переезд — в моем случае из

деревенской Алабамы в престижную коннектикутскую

школу из Лиги плюща, расположенную в тысяче миль

от дома, — сыграл значительную роль в моем

образовании. Это открыло мне глаза и многому

научило: «Поставится ли в вину презрение к Англии

— тем, кто видел ее одну?», как писал Редьярд

Киплинг в «Английском флаге»*.

Я всегда чувствовал себя неуютно в обществе многих

ребят из Йеля, потому что они-то путешествовали

много. Я всегда хотел узнать и повидать как можно

больше. За несколько лет до того я рассказал об

этом желании своей девушке Дженет Корли. «Мне

шестнадцать лет, — восклицал я, — а я еще нигде не

побывал!» Искушенная Дженет могла только

посочувствовать. «Мне тоже шестнадцать, а я уже

побывала во многих местах, — отметила она. — Я

была в Бирмингеме, в Мобиле, в Монтгомери, в

Тускалузе…» С целью расширить горизонты я подал

множество заявок на стипендии, чтобы обучаться за

океаном. Когда в кампусе показались агенты по найму

персонала, я уже получил предоставленную Йелем

академическую стипендию на изучение философии,

политологии и экономики в Бэллиол-колледже

Оксфордского университета. Это была возможность

отправиться за границу, а также получить еще два

года на принятие решения о том, что я хочу делать

дальше. (Кроме того, втайне я лелеял мечту выступить

рулевым на легендарной регате Оксфорда и

Кембриджа.)

 

---------------------------

* Пер. Е. Витковского.

- 20 -

Я сгорал от нетерпения. Нужно было только найти

работу на лето.

Dominick & Dominick, одна из старейших частных

инвестиционных компаний США, активно набирала в

Йеле сотрудников: белые туфли, голубая кровь — все

там у них были такие йельские… Это была одна из

компаний, которые назначили мне собеседование. В

других фирмах я не очень преуспел, зато отлично

сошелся с Джо Каччотти, специалистом по подбору

персонала из Dominick & Dominick. Он вырос на

улицах Бронкса, но при этом умудрился попасть в

Гарвард; я тоже рос в глуши в Алабаме, но при этом

попал в Йель. У нас явно было много общего, за

одним исключением: компании требовались постоянные

работники. Я сказал Джо: «Я не могу работать у вас

постоянно, но с радостью устроился бы на лето».

Компания Dominick & Dominick, основанная в 1870 году,

один из первых членов Нью-Йоркской

фондовой биржи, вообще-то не имела обыкновения

каждую весну приходить на выручку йельским

студентам, желающим как-нибудь перекантоваться лето.

Но каким-то образом (скорее всего, благодаря поддержке

Джо) для меня сделали исключение, вот так летом

1964 года я попал на работу на Уолл-стрит. И к тому

времени, как я (в том же году) уезжал в Оксфорд, я

уже понимал, чем хочу заниматься остаток жизни.

 

ПОКА НЕ ПОСТУПИЛ НА РАБОТУ, об Уолл-стрит я

знал только то, что это место где-то в Нью-Йорке и

что там случилось что-то плохое в 1929 году. В то время

я не имел понятия о том, что между акциями и

облигациями есть разница, и уж тем более о том, в

чем эта разница состоит. Я ничего не знал о валютах

или сырьевых товарах. Не уверен, что мне было

- 21 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 22 -

Скрыто страниц: 18

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 23 -

Скрыто страниц: 18

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 24 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 25 -

Благодаря этой поездке я впервые познакомился с

жизнью за железным занавесом и узнал, как работает

черный рынок.

Советский рубль не был свободно конвертируемой

валютой. Его нельзя было продавать и покупать на рынке,

ввозить в Советский Союз и вывозить из него. Но в

офисе American Express в Лондоне были рубли, и их

можно было купить с большой скидкой, как и на

черном рынке в России, получив примерно впятеро

больше официального курса. Мы купили в Лондоне

кучу рублей, которые Лоис спрятала в своем нижнем

белье, и ввезли контрабандой в Советский Союз.

Товары и услуги в этой стране, хотя их было и

ограниченное количество, по западным стандартам

были дешевы, а для нас оказались еще дешевле.

Прошли многие годы, а я, путешествуя по миру, сразу

после пересечения границы чуть ли не первым делом

ищу черный рынок.

К нашему третьему совместному Рождеству мы с Лоис

поженились, хотя ее родители были недовольны тем,

что я не еврей. И я твердо намеревался попасть на

Уолл-стрит.

- 26 -

 

Книга сделана в проекте "Автограф Издательства"

- 27 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 28 -

Скрыто страниц: 148

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 29 -

Скрыто страниц: 148

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 30 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 31 -

рождаемости. Полагаю, есть и второй способ: если развить

с демографической точки зрения идеи «Скромного

предложения» Джонатана Свифта*, можно продавать на

мясо родителей. Но этот план Б все же никто не

предлагает. Типичным примером может служить Япония.

Показатель рождаемости в этой стране — один из

самых низких в мире, а продолжительность жизни —

одна из самых высоких. В Японии больше домашних

животных, чем детей. Государство постепенно

превращается в огромный дом престарелых: множество

пожилых людей и никого, кто поддерживал бы их.

Японское правительство подсчитало, что через 50 лет

40% населения составят лица в возрасте 65 лет и

больше. Еще острее эту проблему делает печально

известный изоляционизм Японии. Это одна из самых

ксенофобских стран в мире. Согласно заявлению ООН,

сделанному в 2005 году, расизм в Японии «укоренен

глубоко». В этой стране не более склонны поощрять

иммиграцию, чем переходить к тому самому плану Б.

Любой разговор о свободной миграции населения

немедленно приводит к размышлениям о природе

самой свободы, и среди перемен, происходящих в

мире, немногие более значительны, чем та свобода,

которую мы принимаем — или принимали — как

должное в Соединенных Штатах Америки.

 

 

 

 

-------------------------------

* «Скромное предложение» (1729) — сатирический

памфлет Джонатана Свифта, в котором предлагается

продавать детей ирландских бедняков для употребления

в пищу высшим слоям общества. Прим. ред.

- 32 -

SophieCo. Курс на обвал

- 33 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 34 -

Скрыто страниц: 12

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 35 -

Скрыто страниц: 12

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 36 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 37 -

Итак, я американский гражданин, и мне не то чтобы

очень хотелось, чтобы курс доллара упал, но вот мои

избранные представители верещат о необходимости

девальвировать доллар. Если же это действительно

происходит, Тимоти Гайтнер заявляет: «Мы хотим

сильного доллара». Для Казначейства это своего рода

мантра, которая повторяется уже много десятилетий,

между тем как курс национальной валюты неуклонно

снижается все это время. Доллар, такой же сильный, как и

нация, — вот обещание Вашингтона гражданам, но как

только эти же политики отправляются за границу (в

Китай или Японию), первое, что они говорят:

«Поднимите свою валюту». Но ведь наша-то от этого

опустится! На следующий день политик возвращается к

первоначальному утверждению и убеждает какого

нибудь журналиста: «Мы хотим сильного доллара».

Дело в том, что политики и чиновники, включая и

самого секретаря Казначейства, мало что понимают в

валютах.

Они говорят нечто взаимоисключающее, часто в одно и то

же время, и из этих взаимоисключающих положений

выбирают наиболее политически выгодное в данный

момент.

 

- 38 -

 

Джим Роджерс на РБК

- 39 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 40 -

Скрыто страниц: 30

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 41 -

Скрыто страниц: 30

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 42 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 43 -

Мне доводилось общаться со многими бизнесменами,

предпочитающими вести дела в Китае, потому что, как

только их пускают на этот рынок, то больше

практически и не трогают. А получить разрешение не так

уж сложно. Конечно, есть некоторые препятствия,

рассказывают разные ужасные истории, но по большей

части заниматься бизнесом в Китае предпочтительнее,

чем почти в любом другом уголке мира, включая

Южную Корею, Европу и, уж разумеется, США.

- 44 -

Миллионер Джим Роджерс:

Кризис - самое время заработать

капитал

- 45 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 46 -

Скрыто страниц: 30

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 47 -

Скрыто страниц: 30

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 48 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 49 -

лучшие школы, чтобы потом они у них не было

никаких отговорок.) Я все время говорю девочкам, что

у нас не так много денег. Когда им три, четыре,

шесть лет, этого достичь сравнительно легко. Но они

видят, как живут их подруги и как живем мы. В школе

все говорят им, что они богаты. Мне все труднее

убеждать Хэппи, что это не так. Мы приезжаем в

аэропорт, и дочь сразу спрашивает: «Где салон?»,

имея в виду салон ожидания первого класса. Она

говорит: «Может быть, нам сесть в самолете сзади, а

не спереди?» Она уже начинает понимать. Когда мы

прибываем в пункт назначения, она спрашивает, кто

нас встретит; обычно меня встречают представители

принимающей стороны и иногда репортеры. У нее высокие

ожидания, и готовить ее к тому, что нужно самой

зарабатывать деньги, будет трудно.

Нет ничего лучше, чем бороться и прокладывать

собственный путь. Конечно, если у вас есть деньги,

этого можно не делать. Я не пожелал бы своим детям

таких жертв, на которые шел сам, но все же хочется

оставить им больше, чем материальное благосостояние.

Если они будут умными, образованными, знающими,

амбициозными, целеустремленными людьми, я могу

потерять все, и это никак не отразится на них.

Такая инвестиция переживет их самих. Это портфель

ценностей, превосходящих любые суммы денег,

которые я мог бы для них заработать. Я могу

подготовить их прокладывать свой путь в жизни без

всяких средств, и это гораздо лучше.

Любое наследство можно прожить за пять или пятьдесят

лет, но привить детям правильный образ мыслей —

это всегда бесценный дар.

Я хотел бы оставить им в наследство хотя бы

смелость в мечтах, реализации своих надежд,

- 50 -

готовность пытаться, даже если ничего не получается.

Я хочу, чтобы они поняли: единственная ошибка — даже

не попробовать, единственный неподходящий вопрос тот,

который не был задан. Если я как отец смогу

добиться, чтобы мои дочери не боялись мечтать и

действовать, то они, дожив до моих лет, не будут

сожалеть о прожитом, а история их жизни будет

читаться как рыцарский роман о временах короля

Артура: поиски приключений, крестовый поход для

завоевания новых территорий, устрашение драконов

под каждой горой… Они должны понять, проникнуться

твердым убеждением, что деньги — это копье, а не

святой Грааль, средство, а не цель.

 

 

 

 

 

 

ОТ АВТОРА

 

 

 

Я хочу поблагодарить своих родителей — Джеймса

Роджерса и Эрнестину Роджерс. Сейчас у меня самого

есть дети, и наконец я стал понимать своих

родителей после многих лет непонимания. Мои дочери

научили меня многому, открыли мне глаза на целую

категорию людей — на родителей; я о них ничего не

знал много десятилетий. Девочки подарили мне такие

чувства и эмоции, которые я и не думал испытать.

Надеюсь, что родители, хотя бы частично, получили от

меня такую же радость. Именно они сделали меня

тем, кто я есть.

К оглавлению

- 51 -

Будущее глазами одного из самых проницательных инвестор

Роджерс, Дж.

149

Добавил: "Автограф"

Статистика

С помощью виджета для библиотеки, можно добавить любой объект из библиотеки на другой сайт. Для этого необходимо скопировать код и вставить на сайт, где будет отображаться виджет.

Этот код вставьте в то место, где будет отображаться сам виджет:


Настройки виджета для библиотеки:

Предварительный просмотр:


Опубликовано: 26 Oct 2016
Категория: Зарубежная литература, Деловая литература, Современная литература

В своей новой книге один из самых проницательных инвесторов нашего времени Джим Роджерс делится наблюдениями и выводами о том, что происходит в мире и какие тенденции намечаются в будущем. Он объясняет, почему в XXI веке доминирующей экономической силой станет Азия и для чего он с женой и двумя дочерьми переехал в Сингапур. Автор пытается выяснить причины упадка Америки и Евросоюза и установить, что мы можем сделать, чтобы этому воспрепятствовать. Роджерс заявляет, что век Уолл-стрит, когда финансовый сектор обеспечивал до 25% роста США, подошел к концу. Экономика будущего будет определяться сырьевыми рынками.

КОММЕНТАРИИ (0)

Оставить комментарий анонимно
В комментариях html тэги и ссылки не поддерживаются

Оставьте отзыв первым!